...— Ты чего бездельничаешь? — спросил Дракон Принцессу, на мгновение отвлёкшись от прилаживания алебарды к рыцарским доспехам, что стояли у западной стены, дополняя собой воинственную атмосферу этого угла, а заодно прикрывая дыру в гобелене. Это были любимые рыцарские доспехи Дракона: тусклые от жара, покрытые изнутри копотью, с куцыми опалёнными остатками плюмажа и оплавленными застёжками от кожаных ремешков. От самих ремешков оставались лишь неясные следы на металле.
Алебарда никак не хотела прилаживаться — пальцы металлической перчатки ещё сохраняли верность характеру своего носителя и упорно не хотели сжиматься на каком-либо оружии, несмотря даже на то, что сам носитель давно пребывал в состоянии горстки пепла на дне жестяных ботфорт. Однако, Дракону каждый раз доставляло определённое удовольствие поставить эти доспехи бывшего рыцаря-пацифиста, известного когда-то хиппи, приверженца здорового образа жизни и защитника прав животных, вместе с каким-нибудь оружием устрашающего вида и боевой биографии.
В замке был разгар ремонта. Ремонт заключался в том, что Дракон, Принцесса и гномы из обслуги переселились из одного крыла замка в другое, нетопленное лет триста, и сейчас все дружно занимались перетаскиванием мебели из конца в конец и тотальным геноцидом трёхсотлетних поселений половых мышей, пауков и привидений во вновь обживаемых помещениях замка.
Принцесса сидела на большом сундуке и задумчиво жевала булочку с мясом.
— Я не бездельничаю, — возразила она Дракону.
— А чем же ты занимаешься, в таком случае? — поинтересовался Дракон, не поворачивая головы.
— Думаю, — ответила она, не переставая жевать.
— Когда я ем, я глух и нем! — поспешил ввернуть по такому случаю Дракон. — И о чём же ты думаешь?
— Нуу, о празднике. Сегодня день Святого В. Вот я и думаю, чего тебе подарить.
— Да? Это хорошо. Подарки, в смысле. А что за праздник-то? И чего этот Святой В. сделал такого святого?
— Не помню точно. Говорят, подарил сердце своей возлюбленной.
— Надо же. А чьё?
— Ну, своё.
— Ух ты. А сколько у него их вообще было?
— Возлюбленных?
— Нет, сердец.
— Одно, говорят.
— Ого. Так он, получается, умер? И что за радость с этого была его возлюбленной?
— Ага, умер. А она и не заметила.
— Бывает. Кто она, кстати?
— Она? Родина. Он патриотом был и очень любил свою родину. По крайней мере, он так говорил.
— А-а-а. Так это праздник патриотов?
— Нет, ты не понял. Это день всех влюблённых! Короче, что тебе подарить?
Дракон задумался. Случай подвернулся удобный и главное было теперь не спугнуть удачу и постараться под это дело свернуть ремонт, и вернуться обратно в старое (тёплое!) крыло замка. Но Принцесса его опередила:
— Придумала! Я подарю тебе сердце!
Дракон аккуратно положил алебарду на пол, развернулся и внимательно посмотрел на Принцессу.
— Мне казалось, у тебя оно только одно. Ты что, решила умереть? А как же ремонт?
— Да не своё, конечно! Ты что. Я лучше пойду раздобуду для тебя сердце какого-нибудь Прекрасного Принца. Вон их сколько за воротами от скуки мается.
Дракон покачал головой.
— Убивать невинного принца ради того, чтобы подарить мне на день Святого В. сердце? Нет, я этого не хочу. Сердце — это как-то негуманно. Надо придумать что-нибудь другое.
Они оба замолчали. Дракон поднял с пола алебарду и стал запихивать её в другую перчатку. Та оказалась ещё упрямее. Принцесса вспомнила про пирожок, откусила ещё кусочек и продолжила жевать его с задумчивым видом.
И тут Дракон встрепенулся:
— Хотя, знаешь, я совсем не отказался бы от печени. И мозговых косточек, мням-мням!
стырено гдето в инете